Однажды ты придёшь на этот луг и сорвешь эту идеально красную, карминовую розу. Розу, которая выросла на моей крови.
Однажды я буду ранен тут, ранен и убит, и отдам всю свою кровь в землю, в землю.
Я погибал в белой тоге, и ты будешь в белой тоге, раненная моей красотой. Какой красивый пейзаж, виденный не раз!
Ничто не подвластно уничтожению.
Это поле выращено на крови былых подвигов. И ты держишь их в руках, величайшую смелость, величайшее благородство человеческое.
Шестикрылая Шамс, в белой тоге на фоне приходящей бури. Когда-то и из твоей крови прорастут цветы.

В грязи буднихдней твои волосы золоты
И из крови твоей прорастают цветы.

@темы: стихи, дописать, буддийское, шестикрылая, фонтанируя

---

Я страдаю хернёй

И пришёл тот день.
Классическая пиратская казнь – с завязанными глазами по доске, и в море. Отходил мой корабль. И никто не придёт. И он не пришёл. Я им незачем. Незачем.
-Не сдавайся! Не сдавайся-а!
Белая, лёгонькая тога – как же ей было холодно в рвущем ветре, в надвигающейся буре. Топот ног в сандалиях Гермеса, и грохот мифологических войн, и слова благородных героев, и благословения богов, в этом её, в фальцете этой мелочи:
-Не сдавайся!
Мой корабль отходит от пристани. Она не успеет. Даже если свершится чудо, допрыгнет до корабля – отрубят верёвку, за которую она ухватится, или пальцы, которыми она ухватится. Она была молнией в надвигающейся буре, сияющий пояс, сияющие сандалии. Мне хотелось, чтобы она ушла. Хотелось и не хотелось. Единственная, почуявшая. Единственная, проявившая жалость. Та, которой я чуть не сломала спину при первой нашей встрече сейчас неслась, задыхаясь. Зачем ей это надо? И почему никого из них нет, никого, никого…
Как больно. Как обидно и больно, и хочется сгрести её в охапку и рыдать в белое плечо. Корабль уже далеко, никаким человеческим прыжком не преодолеть расстояние.
Всё.
-Передавай мои прощания!
Как пафосно, как круто, и как ошмётками опадает всё внутри. Хоть бы голос не дрогнул, хоть бы слеза не сорвалась. Но она видит, видит глубже. Мощный хлопок, распахиваются два огромных крыла, я слышу, как свистит, проворачиваясь, колесо Сансары, и понимаю: не сейчас.
И тогда думается: за что её так держат в этом мире, за что же столько страданий, столько тяжести? Тот, ради кого она провернула всё это, даже не вспомнил… Хлопки мощных крыльев. Слёзы, капающие прямо в море. И, зависшие на мгновение между небом и морской гладью, двое – тяжесть и чрезмерная лёгкость, величественность туч и сияние молнии, обе отдавшие свои жизни в руки кого-то более…
Как же больно раз за разом оставаться человеком, как же больно…
Да разразится буря, грянет буря! Пусть рухнет небо под тяжестью её дум, пусть рухнут они – в бушующее, неистовое море, без надежды на спасение. У одной глаза перевязаны черной повязкой, но она и так может видеть, у другой белые крылья непослушны, но она и так может лететь. Огромное белое пятно на черных водах.
-Мы всё же умрём.
-Думаю, да.

@темы: для, фонтанируя, ахаха ван пис

---

Никто не видел её, не замечал. Только я. Кажется, только я.
Это должна быть она. Точно - она. Светлые, солнечные, почти бесцветные волосы, белоснежная тога на слегка загорелом теле, перехваченная золотым пояском и такие же, идеально в тон, сандалии на ногах - с крыльями. Это она. Та.
-Что, у лунатичной очередной ступор? - насмешливо-щекотное над ухом, да так близко, почти касаясь щекой щеки, что впору и обидеться до слёз, и залиться краской.
Но не до того. Никто из них не знает, что её смерть сидит за пару метров, вертится от скуки на высоком стуле и запихивает за щеку сладкие шарики из теста.
что бы он сказал, что бы этот кок-нахал сказал, если бы...
Нэн не помнила, почему не расплакалась, и не понимала, почему подошла ближе. У мифического существа, находящегося теперь уже на расстоянии вытянутой руки, закочились шарики, и она лениво и недовольно сложила деревянную палочку на внушительную кучку других. Ро гипнотизировали её движения - плавные, внеземные, её выгоревшие волосы, и вообще, солнце, солнце и теплота, пребывающая в ней. Кто бы мог подумать, что смерть бывает тёплой.
-Э-эй, обжора, сколько можно деньги тратить на всякую дрянь? Да и тем более, тут такую мерзость готовят! - задета профессиональная гордость...
"Завещание не написано, - думает Нэн, расплачиваясь за палочку сладостей. - Но нечего завещать"
Последняя, горькая ирония. Это надо же - накормить свою смерть сладким. Это надо же...
Девчушка благодарно принимает лакомство, и стоит ей только приоткрыть рот для благодарности, как Нэн резко, изо всех сил дергает за пояск вниз.
Девушка падает несуразным мешком в пыль, вымазываются её божественные одежды, улетучивается вся мистика и мощь. Кряхтит и стонет от сильного, безусловно - очень сильного удара спиной, но бесплатной сладости не выпускает.
Тут уже Санджи не выдерживает:
-Ты совсем рехнулась, что ли? Какого дьявола ты творишь? - скрипучий вопль, а к пострадавшей мягко, заискивающе: - Девушка, вы как? Не обращайте внимания на эту полоумную! Что, где болит? Ничего не сломали?
-Везде-е, - едва выдавливает из себя неудавшееся божество.
Такая ничтожная, такая мягенькая, аморфная и никакая, только сладость и боль в спине значат для неё что-то, и упадающий вокруг Санджи...
Но секундный, мгновенный взгляд, а оттуда - сталь, и волнами в памяти это: "Завтра".
Насмешка во взгляде, едвауловимая, никому незаметная насмешка.
Завтра.

@темы: шестикрылая, фонтанируя

---

летел и таял...
больше не тает
завтра я ещё не умру,
но кто его знает, завтра...

...пламя.
Внутри всё перестает быть жидким и текучим, внутри всё сворачивается. В глухие тугие комки.
Пламя везде вокруг. Горит корабль. Пламенеет само море, политое какой-то дрянью. Огромные, огроменные огненные волны. Посмотреть бы на это с высоты птичьего полёта, да не удастся. Капитан последним покидает корабль.
В её случае - погибает вместе с кораблём.
Мягкая рука сжимает слабый пушок волос. То, что осталось от волос.
-Ты не умрешь сейчас. Позже. Завтра.
И они пошли. Пламень гудел и рвался, но покорно расступался. Спаситель(-ница?) не церемонился, просто волос её за волосы сквозь мерно колышущееся огненное море. И тогда казалось, что она начинала чувствовать, чувствовать ритм волн...
Все смешалось. Два временных отрезка захлестнули друг друга, были нещадно раздавлены, смяты сильной, но худой рукой. Она помнит, она видела, как выпирали суставы, будто вывихнутые, как белели костяшки: непросто перемешивать время.
Она помнит улыбающееся лицо мальчугана:
-Ура, вы пришли в себя! Вы меня слышите? Еге-е-й, я - Монки Д.Луфи, а это...
Она помнит ровную спину в белоснежной тоге - единственный ориентир в этом рушащемся мире.
И голос, запечатлённый, выжженный в мозгу: "Позже. Завтра."
Ей, говорят, медведь на ухо наступил. Но этот тембр не спутать теперь ни с чем. Тихий, растворяющийся в грохотании пламени, - не спутать ни с чем!
Завтра. Завтра уже наступило? Она уже умерла?
Или не наступит никогда, потому что всё - сегодня?
-Где я?
-Вы - на моём корабле, судне будущего Короля Пиратов! А это - моя команда, значит, справа налево...
-Луффи, ты придурок, человеку плохо, она только-только в себя пришла!..
-Действительно, может, хоть в каюту её отнесём?

-Как это случится?..
-Я приду за тобой.

Завтра. Завтра - это так далеко, что кто его знает...
Синее блюдце неба, чайки и солнце, горящее и горячее лицо - без единого ожога, только вместо волос на голове какая-то жиденькая пушистая мочалка.
Завтра.
Что она помнит, как она узнает свою смерть? Посланник бога ветров, белая тога и золотой пояс, крылатые сандалии - разве это не из мифов, разве он существует?..
Неудачный поворот головы, видит: две загорелые ноги в позолоченной лёгкой обувке. Вот и пришло завтра.
-Я не хочу умирать...
-Да о чём вы, всё нормально!
-Луффи, не тряси её, ради Бога! Есть на этом корабле нормальные мужчины, которые аккуратно донесут её до каюты?!
-Всегда к вашим услугам, Нами-сан!..

@темы: для, шестикрылая, фонтанируя, ахаха ван пис

---

Ассоциативное

Ха-хах, если бы мне предложили стать оружием, я бы выбрала быть чем-то, причиняющим невыносимую, невыразимую боль.
У меня не хватает слов, чтобы сказать хлёстко и кратко.
Растекаться нет времени.
Схороню в себе и достану чуть позже. Надеюсь, что достану.
В любом случае, сугестия достаточно прозрачна - боль.
Но боль какая! На порядок сложнее обычной.

А, и ещё. В кассу о том, что личность - нечто создавшее себя. И что меня полюбят, когда я стану такой-такой и растакой...
Так вот.
Завтра никогда не наступит.

@музыка: Illusion

---

Что тебе в имени моём?

Максимилиан, Вальдемар, Гавриил, Эрнест, Демиан, Евграф (не, ну это так, поржать)

@темы: фонтанируя, хочу-хочу-хочу-а!

---

Хотите всю жизнь свою быть несчастными?
Что же поделать - будьте!
Я буду смеяться днями ненастными:
Примите, не обессудьте.
В радости быть уютней.

Я не напишу это в комментарии, потому что никто не станет слушать. Автор закостенел в своей хитиновой оболочке, или был зол, или несчастен, расстроен, разочарован. Я не буду тратить сил своего удара для проламывания его панциря, он мне - никто.
Я потягаюсь с чем-то большим, я потягаюсь(я потягаю/меня потягает?) с идеей.
Но сначала - три условия, без них дальше не попляшешь.
1. Всё, что чувствует человек - естественно.
2. Счастье (ну, во всяком случае, определённая доля покоя и каждодневного умиротворения) заключается в принятии.
3. Человек жаждет любви всё свое сознательное (да и бессознательное, думаю, тоже) существование.
Т.к. чаще и дольше всего мы находимся в этом мире с собой, то максимум этого можем дать себе только сами.
Так что автор этого текста, скорее всего, достаточно несчастен, и уже страдает от этого, либо даже ещё толком не осознает.
Утверждение, конечно, в корне неправильно (внимание! речь пойдёт дальше о homo sapiens, а эти существа, как минимум хоть сколько-то способны к рефлексии и осмыслению ).
Тащем-то, не мне делить людей на классы, но все же любят этим заниматься, верно? Так вот, не отрицаю наличие людей с не очень высоким интеллектуальным потенциалом, каких, наверное, и можно назвать "серой массой", "червями" и прочим. Но они-то как раз живут и не парятся (глас начинающего псевдопсихолога: не осознают, что парятся!). А вот люди, обдумывающие и осмысливающие, они-то как раз от подобного и страдают.
Позволю себе разъяснить: основой всего на свете является эгоизм. Поэтому утверждения "сделать что-то для кого-то", "умереть за кого-то" и т.п. в корне неверны. Тут даже говорить нечего. Психически здоровый человек не будет делать для кого-то что-то с собой.оно ему надо?
Но это мелочь. Вся ошибка, порождающая мегатонны боли и самобичеваний как сейчас, так и в будущем (в нём, вероятно, их будет больше) - непринятие себя.
Не каждый уникален и неповторим.
Уникальным можно только стать, сотворив из безликого себя нечто большее — личность.
Лозунг "принимайте меня таким каков я есть" — попытка самооправдания посредственностью.
"Принимайте меня со всеми моими недостатками" это роспись в собственном бессилии.
У этого змия ещё много-много имён :3 и все они об одном, все они для того, чтобы вы страдали :33
Потому что всё вышеперечисленное непременно вызывает страдание. "Я хочу быть умной/уверенной/весёлой/красивой/популярной, а на самом деле я..."
"Я хочу, чтобы меня любили и обращали внимание девушки, быть богатым и уверенным, эрудированным, а на самом деле я...."
Ну и самое-самое: "Я хочу быть уникальным!"
Так вот, ответы:
Каждый уникален и неповторим.
Никем нельзя стать, нельзя из себя ничего сотворить.
Лозунг "принимайте меня таким, какой я есть" - самый храбрейший вызов миру, который только можно бросить.
"Принимайте меня со всеми моими недостатками" - высочайшая сила, признак просветлённости. И я хочу быть просветленной тоже )
Мне хотелось бы развивать тему дальше растекаться мыслию по древу, но мысль, собственно, была потеряна.
Скажу кратко: автор - м*дак! хд
Шучу.
Автор, вероятно, несчастен. Но до него мне мало дела есть.
Скорее - есть до себя.
И до того, что этой чертовой эпидемией травят наши сердца.
Не знаю, как так он, но я собираюсь dare greatly.
P.S. Именно недостатки делают уникальным, оформляют личность. Идеал однороден. Если бы все были идеальны, на Земле существовал бы всего 1 человек )
P.P.S. Правда обидно и непонятно: почему люди не хотят думать? Почему ширпотреб в тираже? Почему мрачняк на волне? Этот парадокс не открылся мне.
Да и вообще, зачем столько времени было на фигню тратить? Пф-ф, в следующий раз буду бережливой.
Я не хочу так вкалывать в универе :С
Я хочу быть просветлённой! :3
Не-буддийская бодхисаттва! :3 ага-ага, ну как немокрая вода примерно.

@темы: послание, Фонтанируя, псевдопсихос

---

Человек, который меня понимает
Встал и пошёл спать
Меня дёргает, накрывает
И мне только ждать,
Ждать.
Тело держит на одной напряжённой
струне
И талант земнорождённых -
Получать удары не только извне,
Создавая их
внутренне.
Я не знаю, кто мы
Я ничто
Никакое ничто
Немое ничто
Что?
Моё сердце весит смешно
Забирай.
Но такая неуёмная дрожь!
Ты ли выдержишь,
Ты ли прождешь?
Умирай.
Умирай!
Моё сердце отдай
Пусть вернётся и ляжет в пустую ладонь
Да, мне больно терпеть этот белый огонь
Но мне, кажется, выбор не дали.

нет невыразимых вещей.
есть вещи изматывающие
когда ты уже не в силах
И вещи настолько больно-медитативные, больно-приятные
Что сублимировать нет и малейшего желания.
Вещи, когда ты начинаешь видеть больше
Когда ты знаешь всё и всех. Всех. Всех.
Когда ты без оков.
Я жила бы в таком всегда, но...
Но.
Схвати её за руку - и она сломает тебе руку.

Смыла правда нет.
Я хочу сбросить все эти цели. Сбросить. И вдыхать эту полноту каждое утро. Каждое! Утро!

@музыка: Смысла.нет

@темы: для, поэтическое, экспромтом, фонтанируя, опьяняющая жизнь!

---

Волнообразованное

Я вижу твоё тяжелое черное сердце.
Я знаю, что ты знаешь.
Знаешь, от чего я просыпаюсь ночью, знаешь, что заставляет меня дрожать мелко, припадочно. Меня, такого легкомысленного, такого ни-к-чему-не-привязанного. И я ненавижу тебя за это знание. Поэтому ни скажу ни слова. Я злюсь. Я не позволю верховодить девушке.
Сначала злился.
Мне не нужна ничья дешевая жертвенность. Теперь я прихожу, уставший, сажусь, измотанный рядом и прикрываю глаза. И стоит мне только коснуться пальцами зыбкой ткани сна, я чувствую и твоё прикосновение одновременно. Я не помню, чтобы касался тебя в реальной жизни, разве что мимолётно, незначительно. Но здесь и сейчас, на это границе сознания, твоё прикосновение явно, выразительно и даже властно. Отпечаток не стереть. Я буду помнить его всегда, различать с наименьшей вариацией.
Меня до безумия раздражало это позерство. Будто тебе было не больно. Я терпел, терпел как мог, до выворачиваемых суставов души и сознания, хоронил все это в себе, все страхи, всё отчаяние – не показывал. Только во снах мог развязать – хотя, куда там! – слегка послабить тугой узел, расслабиться на секунду, сделать вдох кислорода, чтобы на следующий день снова задержать дыхание для борьбы.
Как будто тебе это было неведомо. Ты приходила и ловко, спокойно, легко разрезала ремни, сжимающие грудь, и я дурел, я пьянел от накатывающих волн воздуха, от освобождённости дыхания.
Я ненавидел тебя за то, насколько грациозной и сильной ты была, насколько превосходила меня – искусно, без выпячивания, без бахвальства. Будто тебя это не касалось. Будто такой уровень напряжения был для тебя нормально переносим. Более того, даже забирая наше напряжение, наши ужасы и наших монстров, ты оставалась в трезвом и спокойном рассудке.
Случайно, случайно и ситуативно мне открылась твоя боль. Точнее: уровень твоей боли.
Глухая безлунная ночь. Мягкий прохладный ветер, такой приятный после тяжёлого, бесконечно длинного дня. Спокойствие на крыльях ветра-Зефира мягко черкает по щеке. Мне так бы хотелось схватить его за крыло, пусть вывернуть, пусть сломать, но схватить – и оставить. Сон сходит, скатывается и впитывается в пол. Тяжёлый сон, как всегда. Но без сновидений с момента твоего появления. Летом на палубе намного лучше, чем в трюме.
Небо и земля перевернуты. Затянутое тучами, сереет вверху, а море же – наоборот, зияет внизу огромной волнующейся черной пропастью. Если бы нужно было изобразить бездну, непременно так бы и нарисовал.
Бескрайность и бесконечность. От горизонта до горизонта нет больше ничего – небо в волнистых разводах и мягком сером свечении туч и шептание водной пропасти внизу. И кораблик как маленькая сошка в мировом пространстве. А я – ещё меньшая. Незаметная черта на картине великого художника.
Не тишина, но тихость. Плеск волн не убаюкивает (с недавнего времени сон перестал ассоциироваться с чем-то приятным), но навевает состояние более совершенное, медитативное, отрешённое. Я теряю дыхание, и оно сливается с глухим звучанием этой бесконечной ночи.
И вдруг – плеск! Какая наглость, какая дерзость в этом первородном, монотонном, естественном шуме воды.
Это значит, что кто-то ещё не спит. Что ещё может булькнуть в воду в пространстве, где на километры никого вокруг? Разве что, рыба…
Тихо (интуиция подсказывает, что так надо) обхожу рубку (?) и замираю за углом. И снова этот плеск – другой, неестественный. Больше, больше его – расширяется, увеличивается. И вот – мерзкие шлепки по безупречно выдраенному дереву палубы. Вовремя успеваю отступить внутрь и чудом остаюсь незамеченным. Да и прошедшей не до меня. Рукой убирает с лица ярко выделяющиеся в темноте волосы невообразимого цвета. Замирает на минуту, не убирая руки, затем трёт ею по лицу, будто в бесполезной попытке прийти в себя.
Лунатизм? Нет, не может быть. Что за дурацкие ночные купания?
Это повторялось каждую ночь. Иногда – несколько раз за тихое и спокойное время сна. Я так привык за этим наблюдать (сначала – непроизвольно, удивительным образом привык просыпаться на звук, вставал и смотрел), потом даже какие-то закономерности складывались сами собой. Ты не прыгала после штормов, исключительно тяжёлых физических нагрузок, типа мощных драк, и сильных эмоциональных перенапряжений.
При этом это каким-то странным образом влияло и на моё спокойствие, на мой сон. Сначала только смутно чувствовал, предполагал, а затем понял.
Тебе не было просто, ни капельки так, как я надумал себе. Тебе было сложнее всех. И когда что-то внутри тебя переполнялось нашим напряжением, нашими кошмарами, монстрами и чудовищами, когда адреналин зашкаливал, заставляя всё тело дергаться чуть ли не в конвульсиях, ты просто выходила, разрывала с нами связь. Заставляла проснуться тело, работать – тело! Бороться с волной, с прыжком, с ударом об воду, но только бы не обратно в плен лихорадочных ночных часов полусознательного существования. И потом выбиралась наверх и тяжёлой поступью шла переодеваться, как на эшафот. Чтобы никто не знал, никто не увидел. В такие моменты твой контроль послаблялся, или даже почти исчезал, что и позволяло мне просыпаться. Просыпались ли другие?
Видели они, как в бесконечно глухом пространстве маленькая женщина, ломая хребет, взяв непосильную ношу, каждую ночь взбирается на свою Голгофу?
На свой персональный эшафот?..

P.S. Есть уже задум второго куска. Я так устаю. Мне нужно 48 часов в сутках и бесконечный запас адреналина.
Янв, ты можешь не спать? Если да - научи.

@музыка: Muse

@темы: для, начинания, Ахахаха Ван Пис, отрывочно

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ангел был шестикрыл, шестикрыл
Шестикрылую ты погубил, погубил!

1.-Это жестоко… Мне снится нечто подобное каждую ночь!
-Но это ведь правда. Именно из-за тебя это и началось.
-Да я-то тут при чем?!
-Пф! Кто пригласил её в сад, при этом будучи помолвленным? Чья невеста со злобы выпустила ей стрелу в крыло? Именно отсюда всё и покатилось… Дальше уже само собой, как с горы.
-Вот именно! Само собой! Я был лишь винтиком, деталью, на моём месте мог быть кто угодно… Я не ведал, к чему это приведёт, только слепо исполнял волю рока.
Парень зевнул:
-Если вы фаталисты, то мы – нет. Вера в судьбу – трусость, нежелание принять ответственность на себя.
После короткого, как выстрел, молчания:
-Ты погубил цвет нашей нации. Мало кто рождается с шестью крыльями. Теперь их ещё на одну меньше.
-Да прекратишь ты это или нет?.. – зашипел аристократ. Он раскрыл душу, снял покров, позволил добраться до мягкого, трепещущего.
Снова зевок, кажется, от скуки, но на самом деле – от недостатка кислорода при сильном волнении:
-Прекращу, мой господин, - со свистом, с ядовитостью в «с», - но не прощу, - последнее проглатывает, ожидая удара.
Ничего. Молчание и ночь.

2. –Вы же, кажется, обручены!
-Обречён, а не обручён.

3. Но откуда, откуда этот урод знал, что, рождённой шестикрылой, уже далеко не так даже без пучка перьев? Тем более – без одного крыла. Уже совсем не то. Бесконечно – не то. Будто внутри легких вставили спицу, невидимую, вызывающую неострую боль, но отравляющую каждый, каждый день.
-Да, я понимаю, такой, как вы не до меня. Но.. подумайте, все же. Я отдам всё, что у меня есть!
Почему? Почему она вообще должна была помогать какому-то левому человеку и какой-то его левой дочке? Если бы пришли и его попросили отдать руку, например? Или почку? Или лёгкое? Да, без крыла можно жить, можно, но когда ты с ним родился, когда ты с ним выстрадал, когда ты вывихивал, выворачивал, ранил, царапал, обжигал и ломал его, тогда без этого крыла…
Она закрыла лицо руками, чтобы не зарыдать. Показалось – в раздражённом, злом жесте. Тут же отняла.
-Подумайте…
-Пошёл вон!
Раньше бы она никогда не позволила себе такого в сторону старшего. Серафов так воспитывают. Серафы вольны, но умеют, знают, когда и к кому проявлять уважение. К старости, к боли, к страданию. Она потеряла крыло. Она потеряла часть себя, часть своей сущности. Её место заполнило нечто грязное, нервное, нечто смевшее наорать на старичка.
Молодое тёмное лицо в осколке зеркала. Синяки под глазами. По достижении определённого возраста серафы не стареют. Но она ещё действительно молода, она ещё не перешагнула тот возраст. Зато перешагнула другой. Её крылья перестали быть полностью живыми, полностью плотскими. Они налились духом, они получили благословение божества ветров.
И вот теперь лежит на полу, аккуратно завернутое, запелёнатое в самую чистую, самую мягкую ткань, которую она нашла, её драгоценное, её шестое крыло. Белое. Никакая грязь к нему не пристает. Мягкое, прекрасное в полном оперении. Только чуть ниже плечевого сустава маленькое черное пятнышко – ранка с давно запёкшейся кровью.
Лучше бы оно сгнило. Лучше бы оно воняло, лучше бы разлагалось, лучше бы его сожрали черви! Сжечь, похоронить, забыть. Лучше бы тот день не был днём, когда ветер дохнул на неё. О, как она этого хотела. О, как она ждала этого редкого, этого исключительного благословения!
Но только не в тот день. Теперь мучайся.
Если бы нет, тогда бы срубили к черту все крылья долой, выровняли бы спину, и как ничего и не бывало! Только в спине остались бы лишние кости, становящиеся видимыми при наклоне без одежды.
Но нет. Все хуже, все жестче. Пути к отступлению оставлены, оставлен шанс на спасение, ничто не безвозвратно. Якобы. И мучайся, и бесконечно страдай в разъедающем ожидании, в разъедающих сомнениях – реально или нет? Высокое, ужасно высокое напряжение для юной, для молодой. Какая там мораль, какая там сила духа?
Но тут – добивают. Ещё больше. Ещё хуже. Рубежно. Отдать это крыло – самой обрезать все пути к отступлению. Реши так за неё судьба, не было бы выхода, кроме как принять это. Но теперь-то, теперь-то выход, кажется, есть!
По достижении определённого возраста, при получении благословения ветра, крылья перестают гнить.
То ли дело – душа. Душа способна гнить всегда, от начала миров.

Серое утро, серые тучи. Туман. Туманные глаза и серое лицо больной дочери. Черные, черные глаза и чернеющие ногти мертвеющих рук.
Но свет приходит. В то утро старик нашёл его на пороге своего дома, персональный сгусток света, оформленный в ясно-белое нетленное серафье крыло.

@темы: шестикрылая, фонтанируя, отрывочно

---

L'amour c'est rien...

Какой бесконечно длинный коридор! И эти одежды не позволяют бежать…
И положение тоже – не позволяет. С детства учили: держи ровно осанку всегда, иначе корона спадет. Наклонишься, чтобы поднять – тотчас отрубят голову.
Так что идти. Размеренно. С каждой секундой сжигая всё внутри нечеловеческим напряжением. Они все смотрят. Ничем нельзя себя выдать.
Выхожу. Влажность и пьяный аромат сада, духота и ветер перед грозой.
Она и правда там, на том же самом месте, будто никогда и не сходила с него, дожидаясь меня. Всё такая же крылатая, с распахнутой медиальной, самой мощной парой, закинула голову вверх – наблюдает за суматохой и за полётами птиц. Оценивает. Учится. Она ведь тоже летает.
Высокий воротник пиджака то поднимает, то снова отшвыривает ветер, хлещет по щеке, маховые перья тоже вот-вот, кажется, вырвутся –но она не обращает внимания, сосредоточена на своём.
Движение во всей её статичной фигуре, будто это она – гроза, она – ветер.
Сквозь тысячи шорохов слышу этот – звук её ненавистных шагов. Выходит, видит меня, триумфально улыбается. Наряженная, как ёлка. И как только шея выдерживает голову с таким количеством увесистых украшений в прическе?
Да, улыбается, склоняет голову в приветствии – видно, как ей это трудно, как напрягаются мышцы, чтобы удержать массивные золотые шпильки.
И я тоже улыбаюсь.
Медленно поворачивает голову (быстрее не может), и гримаса боли, ярости, ненависти на секунду искажает лицо.
С божественно успокаивающим шуршанием эта, другая сложила крылья и обернулась, улыбнулась, поклонилась нам обоим глубоко и низко. Какое же злое божество научило её так светло улыбаться на мою погибель? Мягко волновались тонкие волоски на перьях, менялся рисунок крыльев, и хотелось подойти и ухватиться за эту мягкость.
Следующий порыв был совсем уж резким, она неудачно стояла, дернула крыльями от испуга, и левое бросило ей прямо в лицо. Сдавленно ойкнула, снова улыбнулась, резким и звучным движением прижала крылья совсем плотно к спине, слегка поклонилась и пошуршала в сторону замка. Изгибы двух мощных белых оперённых завораживали. Сколько же там силы, сколько же там грации!


P.S. Мне безумно хочется казаться, делать вид, создавать образ чего-то лучшего, чем я есть.
Но я не...
И это достаточно многобольно.
P.P.S. На дайри ничо так.

@темы: шестикрылая

---

И так всегда

Собственно xD
тут должно было стоять что-то мило-светло-сине-зелёно-весеннее, с дорогой. Красиво. Но т.к. там ужасно маленькое поля для записей, а я люблю картинки, и я задолбалась с этим всем париться (мне не разобраться с css!)
То... минимализм форева :3
Теперь на моей странице нет ничего лишнего, кроме приятного фона и приятных кнопочек.
И - да - у меня платный аккаунт в кои-то веки :3
Зато придется авы подходящие искать. Запарно Т____Т

Теперь о лирике.
Под звук капель воды, падающих из размораживаемого холодильника, расскажу о том, откуда я тут.
я оттуда такой кусок льда отковыряла, вы бы видели о_О
Т.к. человек, с которым я общаюсь на беоне, задолюался там и переехал сюда, то я тоже, собственно :3
По правде, я чувствую себя немного неуютно. Тут, на "дайрях" какая-то другая атмосфера. В своём беоновском дневнике мне было привычнее фонтанировать бредом, ошметками обрывать свою боль, свои страдания и свою радость (meus dolor, meum gaudium!)
Нечто более личное, нечёсаное, как своя комната, как свой шкаф - бардак из вещей, из очень личных вещей, вплоть до белья.
Тут нечто другое. Как и с ЖЖ, дайри у меня ассоциируются с чем-то более публичным, когда ты намеренно пишешь на публику. Типа бьюти- или тревел-блоги.
Только ЖЖ - вообще для интеллектуалов, сплошное собрание кульнарных книг, советов по искусству, психологии и заметок эстетов...)) А дайри - нечто более молодёжное, фанфикшн.
Ну, собственно, разберёмся.
А сейчас я сверну свои манатки тут и пойду учиться, т.к. я студент, и нам таки дофига задают)
вот ведь интересно! смена сайта с дневниками, на котором сижу, и новый этап в жизни :3 как совпало-то!
Но тот дневник я все равно не хочу терять.
О жизненных установках: у меня есть цели. Иногда их даже слишком, маньячно как-то много.
Я думаю, что их нужно отсортировать и по каждой из них делать хоть что-то (самое трудное!), и тогда всё будет.
Когда-то я скажу так в своём интервью...
А пока я никто Кто меня слушает?..
Только одно. Мне иногда так нравится оставить всё, всё на свете и быть никем.
никем и всем. что мне нужно сверх того, что имею?
Я хочу оставить эти оковы, раствориться.
Перестать стремиться быть кем-то - эпидемия XXI.

Кратко, сухо:
пишу (проза, стихи, фанфикшн), изучаю языки (англ., кор.), увлекаюсь психологией (читаю 2 умных блога и 1 умную книгу), кулинарией (начала недавно).
Бесконечно сижу на диете(уже месяц второй хД периодически позволяю себе обжираловку конфетками; могу съесть 250 гр мёда за день).
Люблю слушать музыку.

И эта шестикрылая от меня никуда теперь не денется, ке-ке-ке х)
in that very time,
She was still there,
like she'd never went out, waiting for me to come
and still six-winged,
like her wings were never lopped off.

@темы: ах, этот свежий будний день, Фонтанируя, шестикрылая, Начинания