Somebody mixed my medecine!..
L'amour c'est rien...
Какой бесконечно длинный коридор! И эти одежды не позволяют бежать…
И положение тоже – не позволяет. С детства учили: держи ровно осанку всегда, иначе корона спадет. Наклонишься, чтобы поднять – тотчас отрубят голову.
Так что идти. Размеренно. С каждой секундой сжигая всё внутри нечеловеческим напряжением. Они все смотрят. Ничем нельзя себя выдать.
Выхожу. Влажность и пьяный аромат сада, духота и ветер перед грозой.
Она и правда там, на том же самом месте, будто никогда и не сходила с него, дожидаясь меня. Всё такая же крылатая, с распахнутой медиальной, самой мощной парой, закинула голову вверх – наблюдает за суматохой и за полётами птиц. Оценивает. Учится. Она ведь тоже летает.
Высокий воротник пиджака то поднимает, то снова отшвыривает ветер, хлещет по щеке, маховые перья тоже вот-вот, кажется, вырвутся –но она не обращает внимания, сосредоточена на своём.
Движение во всей её статичной фигуре, будто это она – гроза, она – ветер.
Сквозь тысячи шорохов слышу этот – звук её ненавистных шагов. Выходит, видит меня, триумфально улыбается. Наряженная, как ёлка. И как только шея выдерживает голову с таким количеством увесистых украшений в прическе?
Да, улыбается, склоняет голову в приветствии – видно, как ей это трудно, как напрягаются мышцы, чтобы удержать массивные золотые шпильки.
И я тоже улыбаюсь.
Медленно поворачивает голову (быстрее не может), и гримаса боли, ярости, ненависти на секунду искажает лицо.
С божественно успокаивающим шуршанием эта, другая сложила крылья и обернулась, улыбнулась, поклонилась нам обоим глубоко и низко. Какое же злое божество научило её так светло улыбаться на мою погибель? Мягко волновались тонкие волоски на перьях, менялся рисунок крыльев, и хотелось подойти и ухватиться за эту мягкость.
Следующий порыв был совсем уж резким, она неудачно стояла, дернула крыльями от испуга, и левое бросило ей прямо в лицо. Сдавленно ойкнула, снова улыбнулась, резким и звучным движением прижала крылья совсем плотно к спине, слегка поклонилась и пошуршала в сторону замка. Изгибы двух мощных белых оперённых завораживали. Сколько же там силы, сколько же там грации!
P.S. Мне безумно хочется казаться, делать вид, создавать образ чего-то лучшего, чем я есть.
Но я не...
И это достаточно многобольно.
P.P.S. На дайри ничо так.