Как все сложно

У меня печалька. Купила туфли, а они маленькие.
И как я не заметила, что они реально очень маленькие для моей ноги?
придется завтра идти отдавать - напряг.
Да и без туфель снова буду, эх :С
Напрягааает, нервииирует.

Теперь буду знать, что нужны туфли, в которых с первого мгновения будет удобно.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кусок; навеяно;

-Боже правый... что они творят? Я... я, - светлая чувствовала, как крупная дрожь била тело, с каждым словом было все сложнее и сложнее держать себя в руках. - Я совсем не этого хотела...
Внизу, почти под ногами, пылала деревня - крупная и зажиточная. Крики женщин, плач детей, кличи еще живых мужчин, пытающихся защитить свой дом и семью, лозунги нападающих.
-Я совсем не это... - девушка схватила голову руками и осела на землю, укрытую влажными осенними листьями. -Они идут с моим именем на устах, с именем нашего Бога и... и! - истерика рвалась наружу, сдерживаться было все труднее. - И творят все это...
-Это уже не твоя вина, - сказал старик, устремив глубокий взгляд вдаль, за синеющие в дымке горы. - Им нужно имя, как щит, которым можно прикрыть все уродства их души, их деяний. Но ты здесь ни при чем. Это их души.
-Но я же... из-за меня же, - рыдания уже рвались наружу, и девушка шмыгала носом и вытирала глаза рукавом, размазывая грязь по лицу.
-Когда человек первый раз встретит смерть, он пугается. Это естественно. Но он решает для себя, как он дальше будет поступать с этими основами мира - с жизнью и смертью.
-Я-я... до сих пор боюсь, - младшая уже уткнулась в коленки, чтобы хоть как-то заглушить рыдания. Воину, которым она была, которым она должна была быть, не пристало так себя вести.
-И это тоже естественно, - казалось, этот низкорослый старичок держал в руках в этот момент всю мудрость мира. - Я тоже, если честно.
Магичка подняла голову и даже перестала рыдать на пару секунд. Слезинка за слезинкой скатывались по грязным, исцарапанным щекам, но девушка замерла, будто задержала дыхание. Немой вопрос повис в воздухе.
-Встретив смерть близко, так близко, что ее можно разглядеть, одни пугаются и решают, будто бы они хозяева жизни и небытия, могут по своей воле отбирать его или даровать - каким бы то ни было способом - карая или милуя, насилуя женщин или же пытаясь создать с помощью магии. Другие же пугаются и боятся до конца дней своих. Признавая, что решать это - дело рук нечеловеческих. Страх не значит бездействие. Страх естественен. Бояться вида смерти присуще человеку. Не убивай, если можешь не убить.
Тело девушки сотрясалось немыми судорогами.
-А теперь иди, - сказал старик, глядя, как ширился и распространялся пожар. - Беги отсюда, уноси ноги, береги жизнь.
-Я не хочу быть трусом, - сказала девушка,прислушиваясь к маленькой войне внизу. Красные отсветы плясали в светлых глазах, на секунду сделавшихся стальными. - Но у меня не получается, - сказала, чувствуя, как слезы снова подступают к горлу. - Я стою, а внутри все оплавляется от страха. Я боюсь до рвоты, боюсь туда идти, боюсь, что они придут себя, что, сколько бы я не бежала, я никогда не... не сбегу... И не смогу выйти навстречу!
-Это больно, - сказал старик, аккуратно прикоснувшись к руке магички. - Я знаю, как это больно. В свое время я трусливо сбежал с поля боя, и, знаешь... Не извлек из этого никакого урока. Поэтому советую: и ты беги. Не торопи судьбу, это огромное колесо размажет по себе всех, никому не скрыться. Твоя судьба найдет тебя, будет день, когда ты с открытым и спокойным лицом выйдешь на бой. А пока - седлай лошадь и убирайся отсюда. Послушай старика, прожившего поболее, чем ты.
-Боль и тоска в том, что, даже если бы захотела остаться, я не могу. Страх гонит меня. Страх, трусость... - она закрыла лицо руками, чувствуя себя ничтожнейшие из ничтожнейших. - Вдруг... Вдруг я так никогда и не смогу выйти на бой открыто?! Вдруг всегда буду умирать от страха, сидя в кустах, и бежать, бежать, бежать?!.
-Кта знает, - сказал старик, невольно переходя на диалект своего родного дома - старую, почти забытую, но глубинно отзывающуюся речь, - кта знает, может, и так оно будет.
И, видя сквозь зрачки, как что-то крушится в нее, как рушатся здания, разрывая душу, как рвутся наружу арматура и рушатся строительные леса ее постройки храбрости и самоуважения, старик говорит:
-Но это не повод умирать. Я трусом прожил свою жизнь, и трусом умру. Я вижу, что ты ненавидишь себя за это... Не нужно. Надеюсь, ты поймешь это - не нужно. А теперь езжай! Быстро! И не забывай старика, - тихо, в спину всаднице и лошади, и мокрым осенним листьям, потревоженным в этом глухом лесу.


-Слышал, в этих землях завелся талантливый светлый лекарь, что сдуру темных лечит, - улыбка сквозила в голосе.
Она оборачивается резко, так, что волосы взметнулись, и замирает на пару секунд, приглядываясь, оценивая, а затем:
-Святые небеса! Дедушка, вы живы!
-Да уж не помер как-то, хоть и находился под защитой не совсем тех сил, что ты сейчас назвала, но не все ли равно?.. - бурчал старший, обнимая повисшую на нем магичку.
-Я так рада Вас видеть!..
-Я тоже рад, что те силы, которых я просил, сберегли тебя...
Девушка покраснела, и на минуту повисло молчание.
-Слышал, ты тут мертвых воскрешаешь, - веселее продолжил дед. - Так вот, у меня к тебе тоже непростое задание!
-Ну, все не настолько отлично, как вы описали, просто...
-Да ладно-ладно, знаю я эту всю историю, что уж тут. Но у меня дело слегка другое. Старая магическая рана, - на секунду старик глянул девушке прямо в глаза, и у нее сперло дыхание от остроты этих неожиданно помолодевших, живых, невероятно кристальных серых глаз.
- Я не питаю себя пустыми надеждами и знаю, что это практически невозможно. Я просто хочу, чтобы ты посмотрела.

В комнате сделалось необычайно тихо. С легким стуком осыпались щепки разломанного стола, а затем воздух, казалось, и вовсе замер. Пару минут тишину не нарушало ничто, и оставшиеся за дверью начали нервничать. Самый первый запаниковал, естественно, Рыжий.
-Эй, вы там живы? - затарабанил в дверь. - Светлая, отзовись!
Ответа не последовало, и парень, вопреки запретам, начал выламывать дверь. Снаружи долетала ругань и крики, в частности, рыжий отправлял всех, кто не хочет помочь, куда подальше и продолжал ломать. Наконец, когда к процессу подключился кто-то очень тяжелый, дверь хрустнула, скоба засова с треском вылетела, створки распахнулись так, что стукнулись о противоположные стены. Первыми в комнату ввалились Рыжий и Рыцарь, как мужчины, за спинами которых, кажется, пряталась Стася.
После грохота и шума повисла мертвенная тишина. зависшая где-то на обломке, соскользнула и звякнула ритуальная чаша. Покатилась по каменному полу, издавая ажурный и тоненький звук.
-Анька! - взвизгнула Станислава, отбросив страх, и кинулась к подруге, заваленной обломками стола. - Анька, ты жива? Скажи хоть слово!
Казалось, одна эта маленькая и грациозная женщина сейчас заполнила собой всю комнату, так шумно сделалось внутри. Мужчины сбились кучкой у двери, не имея представления, что теперь делать после того, как дверь выломана. Наконец, среди обломков что-то пошевелилось и застонало.
-Лежи-лежи, не дергайся, - хлопотливо пробормотала подруга, попутно сбрасывая с лежащей обломки стола, какие-то ткани, ритуальные украшения и прочий хлам.
-Что значит не дергайся, - прохрипела магичка, - мне угол чего-тов спину уперся так, что сейчас проткнет. Помоги мне встать....
Наконец, девушка выбралась из завалов, попутно выяснив, что от удара сильно болело плечо - вывих или ушиб, может быть. Аккуратно придерживая конечности, чтобы не болталась, причиняя боль, светлая направилась в тот угол, где, предположительно, лежал старик.
Снова стало тихо. Девушка шла и чувствовала, как тело наливалось студеной водой, и вскоре ее начала бить дрожь. Он не пошевелился с того момента, как это началось...
Неловко завалившись на один бок, Анна встала на колени рядом с ним и уже протянула здоровую руку, чтобы попробовать пульс, чувствуя, как ужас наполняет все ее тело, как произошло чудо - старик открыл глаза. Затем улыбнулся и без чьей-либо помощи сел. Потрогал место, где была рана и вдруг расхохотался во весь голос:
-Ну и девчонка! Ну дает, а! Всех перепугала, кадристка. Я-то думал, ты уже концы отдала там - лежит себе, ни слова, ни полслова...
- Я то же самое подумала про Вас, - пробормотала мелкая, начиная всхлипывать.
-Ну-ну, полно, будет тебе. Все же хорошо, чего сырость разводить?
-Шрам останется, - сказала девушка, вытирая слезы и пытаясь успокоиться.
-Я знаю, - улыбнулся старик. - Зато не будет болеть теперь, - снова коснулся заветного места на груди и проговорил задумчиво, - это как память. Переболит, пусть и через двадцать лет, но переболит, а воспоминание все равно останется... Так и здесь. Это, - он провел по шраму, - мое самое болезненное и самое дорогое воспоминание. И только попробуй мне его свести, ух!
Магичка засмеялась, глотая слезы.
Перед тем, как расстаться у лазарета, он старик отвел магичку в сторону и тихонько сказал:
-Старые магические раны - страшная вещь. В этом дверце есть еще кое-кто, кто мучится от такой. Многое переменится, если ты поможешь ему, усмирив свою ненависть и гордыню. Очень многое.
И, глядя на недоумевающую мордашку светлой, прибавил:
-Не сомневайся в себе. У тебя величайший талант...

"Старая магическая рана... Эрни был ранен, но мечом. Пускай и чаровничьим мечом, все-таки это не то же самое, что повреждение от заклинания. Тем более, это было чуть более года назад - не так уж и давно! Боже, прошел только год, а кажется - десять..."
Мысли лениво ворочались в горящей и тяжелой голове. Казалось, разгадка вот-вот мелькнет в сознании, ослепительной вспышкой осветив все в моменте абсолютно ясного понимания, но силы и сознание покинули девушку - она погрузилась в глубокий крепкий сон.

P.S. Да, ГГ зовут Анна. Да, это та древняя недоработанная задумка про магов длинной на 8 часов. Время действия: 1 кусок - средина, 2й - уже после победы и примирения. Если ты еще помнишь, о чем я о.о

---

Кусок

Ай нид хелп, чтобы дописать зыс.

Это произошло на одном из очередных скучных и никому ненужных собраний. Хибари, толком не понимая, зачем пришел, как всегда, облюбовал кресло в самом дальнем мрачном углу. Гокудера что-то увлеченно втолковывал Тсуне про его новую идею, Такеши слушал в пол-уха, сидя на быльце дивана и частично перебрасываясь забавными репликами с Рехеем. Хром тихонько сидела в кресле, укрытая пледом, рядом на стуле, поставленном спинкой вперед, гордо восседал Рокудо, слегка отстраненно и насмешливо рассматривая обстановку. Присутствовал даже Дино, почти задремавший в уютном кресле, и Ран, раздраженно пытающаяся сосредоточиться за столом возле стены, дописывая последние документы на сегодня. Галдеж стоял не очень громкий, скорее приглушенное шуршание усталого пятничного вечера. Большинство из присутствующих только и думали о том, как бы скорее получить разрешение отправиться спать.
Вдруг тяжелая дверь распахнулась с такой силой, что чуть не ударилась о стену. И на пороге показался недостающий член «совета» - взлохмаченная, растрепанная Нона. Не смотря на явно заметную усталость, на лице расцвела широкая улыбка.
-Всем привет! – бодро прошагала и уселась на диван рядом с братом. – Что все такие кислые и сонные? У меня тут новость, - девушку явно распирало от радости. Не в силах выдержать драматическую паузу, она выпалила:
-Я улетаю домой!
В зале повисло легкое непонимающее молчание.
-На долго! На год, как минимум! – триумфально провозгласила хранительница.
Порядочно замотавшееся за неделю собрание несколько вяло поддержало это сообщение, а некоторые – так и вовсе не обрадовались. Но Моро, кажется, это было до лампочки. Она уже мысленно сидела в самолете и летела домой… Перехватив инициативу у бедного Гокудеры, которого перебили на самом интересном, бодро начала трещать Тсуне про то, что она уже в календарике дни зачеркивает, сувениры скупает, вещи собирает, составила список необходимых дел и т.д. и т.п.

Улетела она не на год, а на два с половиной. Учиться. С того момента вся Вонгола как-то распылилась, разбежалась по разным местам по приказу Реборна. Кто на год, кто на два. И вот потихоньку снова начали собираться – поменявшиеся, другие и свои одновременно.
Пышный прием в честь какой-то союзной семьи. Хибари вышел, чтобы подышать воздухом и уменьшить концентрацию людей на квадратный метр. У парадного входа их было хоть и много, но уже снаружи всяко лучше, чем внутри. А если отойти на задний двор…
-Куда собрался? – как всегда бодрым тоном поинтересовался так не вовремя появившийся Каваллоне.
-Тебе-то что?
-Да просто. Мне тоже там надоело. Пройдемся?
-Разве что в противоположные стороны.
-Да хватит тебе, нужно же хоть когда-то с людьми разговаривать. Расскажешь, как исследования прошли, что интересного нарыл…
Хибари стал неохотно отвечать, понимая, что не отвертится. Звуки все прибывающих машин гостей, приветственные возгласы и приторные комплименты уже почти не касались слуха, как вдруг…
Хранитель замер.
-Что? – опешил Дино. – Что случилось? – в недоумении покрутил головой.
-Показалось, - на удивление спокойно ответил Хибари.
-Нет, - сквозь улыбку выдавил старший, что-то заметив. – Не показалось. Ну у тебя и чутье…
Из открытой дверцы притормозившей черной иномарки, показалась ножка в туфельке на огромном каблуке. Аккуратно поддерживаемая парнем, Нона Моро вышла из машины и тут же обернулась в сторону здания, не заметив свой ночной кошмар и своего старшего друга.
-Подойти поздороваться, что ли, - лукаво пробурчал Дино якобы себе под нос.
Хранители даже не огрызнулся и, руководствуясь только ему одному понятной логикой, действительно направился к новоприбывшией. Каваллоне фыркнул, пару минут постоял и вальяжно направился в особняк, намереваясь что-то выпить.
Моро была так увлечена разговором, что совсем утратила бдительность – поэтому девшка испуганно охнула, как только хранитель Облака в прямом смысле влез в диалог:
-Вижу, травоядное, - пауза повисла секунд на тридцать. Хибари явно окидывал Нону взглядом, пытаясь найти, к чему бы придраться, - патлы отрастила?
Моро только сощурилась, будто защищаясь, пытаясь стать нечувствительной к его словам.
-Это зря, - спокойным тоном продолжил парень, - за них в бою так удобно дергать!
Девушка чувствовала себя все более и более неловко перед спутником, последний растерялся, а вот Хибари испытывал подобие эмоционального подъема, если судить по его внешнему виду. Наконец, Нона решила как-то разрешить ситуацию:
-Алессандро, - все это время она смотрела только на сопровождающего, будто бы хранителя Облака не существовало, - мне нужно переговорить тут с глазу в глаз, давайте встретимся через полчаса в холле?
-Хорошо, - парень слегка улыбнулся и удалился.
Хибари фыркнул ему вслед, а затем перенес свое внимание на становившееся с каждой секундой все более несчастным травоядное:
-Думаешь, тебе полчаса хватит? Чтобы со мной-то с глазу в глаз переговорить…
Нона вспыхнула, обнаружив такую оговорку «по Фрейду» и почему-то подумала, что потом она над этим смеяться будет. Но это – потом, когда все закончится, когда он уйдет.
-В любом случае, - девушка глубоко вдохнул, – что хотел-то? Поприветствовать после долгого отсутствия? Ну так привет! Не очень рада тебя видеть!
-Вижу, - самодовольно почти прорычал на каких0то бархатных нотах, - среди макароноедов своих совсем страх потеряла?
Моро вздохнула. Перелет. Встреча с Реборном. Теперь вот прием. Не хватало только стычки с этим конченным… И она пыталась сделать все, чтобы просто как-то испариться.
-Я пойду, - проурчала мелкая, потупив взгляд. – Меня ждут.
-Кто? – насмешка была едва заметная, но Нона-то знала, что она есть. – Это трусливое травоядное, которое даже и слово вставить не осмелилось?
-Не трусливое, а культурное. Этикет. Просто – этикет.
-Да ладно, а то, как тебя передо мной трясет каждый раз, что даже речь отбирает – тоже этикет? Такое же и с ним было… Травоядные чувствуют присутствие хищника на каком-то…
Слова плыли мимо девушки. Окружающий мир заваливался навзничь в глубокие, бездонные пучины памяти. И он по больному. Каждый раз – по больному, будто у него действительно какая-то чертова интуиция, что самую страшную рану не скрыть. Он непременно еще раз саданет ножом. Раз, и еще, и еще…
Моро резко топнула ногой и нажала изо всех сил на гравий так, что он хрустнул. Хотелось орать и скрипеть зубами. Бить его. Рвать волосы. Выкручивать руки. Но тут бы хоть что-то сказать. Какие-то непонятные эмоции, казалось, оплавляли все внутри, делая горло скользким, невозможным для звукоизвлечения. Они скатывались вниз, булькали в желудке, а щеки невыносимо горели…
-Что ты там бормочешь?
-Если ты, - Нона судорожно вздохнула, предвидя, что за ужас после этого предстоит пережить и уже мысленно моля о пощаде, - если ты не прекратишь молоть такую хрень, я вгоню тебе это в ногу со всей дури, придурок! – и еще раз топнула ножкой, обращая внимание на туфли, покрытые шипами.
Девушка даже зажмурилась на секунду непроизвольно, чтобы не видеть его лица. «Все пройдет, и это тоже… все закончится» - пыталась утешать себя, но так и стояла, зажмурившись, не в силах открыть глаза. Это едва-едва удалось, когда хранитель на удивление спокойно и на удивление не в тему ответил:
-Что ж, дури у тебя хватает, - развернулся и стремительно направился куда-то по ему одному ведомому пути.
Нона стояла в шоке, чувствуя, как от пережитого стресса внутри все дрожит, а в глазах закипают слезы.

---

Роза
Есть имя,
Есть предмет
И есть понятие.
Но что морочиться в наркозах?
Есть страх,
Есть отверженье,
Есть принятие.

---

Бежала из последних сил. Ноги подгибались, не держали, но выдать себя нельзя, нельзя.
На неудавшемся повороте - хрупким плечом с хрустом в угол сруба. Больно, до ссадины.
Но не это важное.
Важное - та, что сидит и ждет в домике на окраине, вышивая полотно невиданной красоты, полотно, нет которому равных в мире - и не будет.
Девушка залетает, с грохотом закрывает дверь, опускает засов, начинает городить баррикаду из стульев и прочих предметов, подвернувшихся под руку, которые она может поднять.
-Что за шумиха? - мастерица поднимает голову, улыбается, и солнце освещает маленькую комнатушку, играет на боках глиняной посуды, прорывается сквозь ставни, спешно закрываемые младшей, бросает яркие отсветы и слепя глаза.
-Ради всего святого, не делай так, - едва выдавливает мелкая, упорно пытаясь восстановить дыхание. - Король едет.
На долю секунды глаза глаза наполняются неприятным резким синим светом, но затем он сменяется обычным спокойным сиянием.
-Ну и что?
-Что-что, - мелкая тряпками забивает дыры в ставнях. - Хоть мы ничем себя и не выдали, нутром чую - нас сдадут! Так что нужно сидеть тихо и делать вид, что в доме никого нет. Так-то.
Старшая снова улыбается, подруга ее только обиженно фыркает: мол, ты не представляешь, с кем связалась.
Он невероятно силен. Не-ве-ро-ят-но.
Даже если бы новости не разнеслись по городу со скоростью пожара в ветреную погоду, она бы сама ощутила. Даже она, такая неумеха в магическом плане, трепетала от ощущения его могущества.
Но им выходить было нельзя. Ни в коем случае - нельзя.

-Умоляю, не страдай ерундой и начерти наконец-то круг! - взмолилась мелкая, когда, казалось, половицы хижины уже начинали дрожать от приближающихся всадников. На самом деле ничего такого - это просто магический домик реагировал на мощную энергию, трясся и нервничал так же, как и одна из хозяек.
С шелестом парчовое покрывало падает наземь. Старшая послушно встает, шепчет мелодичные слова, изба озаряется светом, и мелкая чувствует, как защита возрастает вокруг домишки.
Он силен. Но и они - не промах.

И каждый раз уже много лет подряд старшая отдает младшей короткий и легкий серебряный меч, кожаный пояс и диадему - так, на всякий случай. Сама же просто заворачивается в покрывало и ложится.
Со временем ее дыхание становится мерным, глубоким. Младшая тихонько вздыхает и садится рядом, пытаясь не звякнуть мечом. Шитье приковывает взгляд - с каждым годом узоры становятся все сложнее и замысловатее, все тоньше и искусней, и с каждым годом распускать их все тяжелее.
Потому что она, младшая, знает, что когда покрывало будет вышито, хозяйка должна отдаться. А этого никак нельзя допустить.

Но вот домик вздрагивает, как от испуга, срывается и будто летит. Значит, король уже рядом. Младшая прикрывает глаза. Пару секунд ничего - из-за переживания нельзя сосредоточиться - но вскоре перед глазами очерчивается красочная, разве что слегка размытая картинка. Он в городе. К нему выбегают девушки, показывают покрывала - но он не узнает. Не находит того самого. Мелкая самодовольно ухмыляется - и не найдет!
Обходит все дома, даже самых бедных, самых нищих. Остался только квартал совсем уж неимущих...
И тут мелкой стреляет в голову дерзко-пламенеющая мысль. Вдохнув поглубже, чувствуя, как дрожь прокатывается по телу, она аккуратно поднимает покрывало, попутно подменяя его заклинанием. Только бы успеть!

Он могуч, но и она не промах. Но и она кое-что получила... от своих.
Никто не увидит, как дражайшая из существующих тканей тихонько ляжет на убогую постель дочери бедняка. Никто не услышит, как скрипнет калитка, когда нежданная гостья будет уходить.
Вот, затянул свою заунывную песню. Скоро. Уже скоро.
Сердце трепещет в неистовстве. Пусть она и невидима, кажется, что стоит в самом центре храма перед алтарем, освещаемая тысячами, миллионами свечей!

Она видит, как падает ниц перед королем хозяин лачужки, едва-едва слышит, как тот зовет дочь, и она выходит с этим многострадальным покрывалом.
Она видит, как удивление на секунду замирает в глазах у короля, а дальше опьяняющая, белая радость его светлых глаз затапливает все вокруг.
И мелкая чувствует - надо бежать, бежать, иначе и она не удержится.
Он нашел то, что так долго искал. Он нашел себе невесту.

это какая-то хрень
Итак, в чем диспозиция.
Сначала я думала так: старшая с покрывалом - Нэн, младшая - Шамс, дочь бедняка - левое тело. В процессе я подумала, что может быть еще с покрывалом - Шамс, две остальные - хз. Либо с покрывалом Нэн, дочь бедняка - Шамс, младшая, которая воду мутила - хз.
А дальше, когда будет определено, кто же все-таки кто, для вящего веселья они еще и будут разделены. Либо же соединены в кучки с незнакомыми людьми, т.е. Шамс + Дочка бедняка, Нэн + Король ну или еще как-то

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот оно. Неизбежное солнце клонит вниз мою голову.
И ты знаешь - я не помню ничего.
Я не помню...
ничего.

Я чувствую, как оно возрастает во мне - огромное и жаркое, сильнее, наверное, даже страха.
То, что будет бросать меня в самые страшные и самые дикие безрассудства без страха.
Нет, со страхом, конечно же.
Но он будет испаряться с поверхности моего тела под палящими лучами этого огромного, встающего перед глазами солнца.
И тогда кажется, что я могу сойти с ума. Что моя голова не выдержит такого веса, такой энергии!
Раньше на этом горизонте было пусто и тоскливо, пока эта огромная звезда не появилась здесь вдруг - незамеченная и никем неопознанная.

И я стою в немом оцепенении, созерцая, как оно плавно восходит из-за далекого горизонта моего сознания. Это обжигающее солнце - как самый страшный враг, подойти так близко, на расстояние удара!
И я бегу, и я бегу, и я бегу, но картинка не меняется. Та же пустыня, тот же горизонт, то же обгорелое сизое небо и огромная обжигающая звезда.

что удивительно - мне не больно. От лучей тепло, а не жарко. Не дискомфортно. И я сознательно расшнуровываюсь, спускаю ремни, расстегиваю пуговицы, с глухим тяжелым звуком УПМ падают в песок. Когда долго передержать руку под горячей водой, чувствительность пропадает - кожа краснеет и повреждается, но уже без ощущений. Только слабо-слабо что-то напоминает телу о том, что это должно быть больно, что убери руку, убери ру...
Но ты стоишь, отупевший, увязший в воспоминаниях без возможности пошевелиться. Без реальности. Реальность смывается вместе с водой в рукомойник, а тебя топит, топит настолько болезными воспоминаниями, что рука в сравнении с этим - ничто.

Но это не то. Совершенно не то. Солнце разоруживающе-теплое. Жжение забытой боли я знаю и помню хорошо, яд заглушенных чувств - еще лучше.
Но это все не то.
Это солнце заставляет меня сбросить все оружие, раздеться чуть ли не догола и лечь на теплый песок (хотя он должен бы быть горячим, как раскаленная сталь, но нет!)
Светло, ярко. Но обволакивающее тепло напоминает что-то далекое, что-то внутриутробное. Температура непередаваемо мягкая и комфортная...
И приходит сон.
Тяжёлый, как бархатное покрывало, такой же мягкий и плотный. Падает, укрывает - и ничего. Ни кошмаров, ни пробуждения от шорохов. Ничего.

Солнце сожжет любого, кто потревожит этот бархатный сон.

---

-Кому приятно осознавать, что прибавился еще год к и без того немаленькой цифре? это тебе тут вечно едва девятнадать, а внешность вообще как у шестнадцатилетней! - последнее было сказано громко и в достаточной степени резко, чтобы глаза Шамс увлажнились и она стала подозрительно сопеть. Но в этот раз Нэн не оборачивалась, чтобы тут же помириться. В этот раз она действительно чувствовала себя непереносимо плохо.
-Ну и ладно! Ну и отлично!
Девушка разогналась, выпрыгнула за борт, и через секунду воздух наполнился крылатыми звуками. Это тоже было из ряда вон - Шамс не отлетала от корабля отрытом море, когда вокруг - ничего. Боялась заблудиться, потеряться, как щепка, в этой бесконечной пучине. И погибнуть.

---

Бляха-муха, нервы-нерррвы

Перспектива переложить ответственность с больной головы на здоровую настолько замечательна, что я сразу же взвинтилась, как только ее у меня украли.

И до сих пор бешусь.

Но радует одно - как я могу зрить корень уже, а!

Это поможет все же действовать не смотря на не очень приятные чувства, кипящие внутри.

А, whatever!

---

I'm neither iron nor titanium

Конечно, я не железная и не титановая;
и боль моя живее всех живых

Но я хочу закончить это и раскрыть новую страницу, и влететь в новую страницу на скорости, но не расшибиться.

Я знаю, сколько гниющих хвостов остается, но я хочу их повыдергивать один за другим.
One by one, you know.
Так что, знаешь что, спасибо тебе за те моменты, когда, по ощущениям, внутри меня все плавилось от одного прикосновения. Спасибо за цветок и за то, что заплатил в кафе. Спасибо за "Так теплее?"
Спасибо за это все. Я не представляю, какими глазами ты меня видишь, хотя и хотела бы знать это. Я сразу думаю о самом страшном - я для тебя просто девочка-недоросток, глупая фригидная школьница, которая попыталась пристать к мачо.
спасибо за боль и за мечтания, что ты мне подарил. Но мне пора идти.

Я не знаю, сделала ли я тебе больно, - но прости меня.

Ты сделал мне больно, но я тебя прощаю. Прощу.

И благословляю.

Сейчас это - лицемерные и пустые слова, но жизнь такова; если нам не суждено быть вместе (а я думаю, что не суждено), то даже когда мое желание исполнится, и ты влюбишься в меня, я не почувствую злорадства или удовлетворения, увы; я отмечу это в своей голове галочкой. Потому что на тот момент ты будешь просто страницей моей жизни - перевернутой, прошедшей.

Пускай я и не чувствую то, что пишу. Но я вознамерилась выгнать тебя из моей головы.

Так что иди. Прощай.

---

Мне кажется, существуют моменты, когда ты накапливаешь критическую массу для того, чтобы случилось что-то.
Например, чтобы перейти на новый уровень знания языка; чтобы рассориться с кем-то или развестись; или чтобы прекратить самобичевания в определенной области.
Понятно, что это не так - бац! и отрубил.
Но когда масса становится близка к критической, это ощутимо.
Как ощутимо сегодня стало мне.
Да, я не отвечала сегодня на семинаре по истории потому, что чертовски нервничала в присутствии одногруппников; нервничала большей частью из-за них, из-за препода, из-за того, что плохо (недостаточно) знала. Потом стала расстраиваться, что другие могут отвечать свободно, не боятся, а я боюсь. Здесь не только страх получить плохую оценку не быть первой, сколько страх профнепригодности - как же я, такая вот трусливая и молчащая, пробьюсь? как я стану успешной? как я заработаю много денег? какому работодателю нужен посредственный работник, который ждет, когда его спросят? вот здесь я подошла опасно близко к обрыву
Но в чем суть.
Критическая масса набирается. Хотя я стою на краю пропасти, я не прыгаю. Я не начинаю себя линчевать. Боль кипит в моем сердце, но отчаяние - нет. Боль и страх.
На счет работника, которого не спросят - это опасная тема, до такой степени, что где-то под сердцем кольнуло.
Все твердят, что надо проявлять инициативу. А у меня не получается. Более того, эмпирическим путем выяснено - я и не хочу. Пока я пыталась на первом курсе себя переклепать и сделать выскочкой, столько нервов было потрачено, что меня просто тошнило по приходу домой.
И что мне с этим делать?..

Я сейчас в такой страшной уязвимости, что одно неосторожное слово вспорет все к черту.

@темы: психологическое, к О

---

Вот у меня сейчас потребность в сне.
Но, при этом я знаю, что если лягу спать, то не смогу хорошо подготовиться к семинарам. Что мне делать?
Как отдохнуть?

---

Цитируя себя-прошлогодгюю

Задалась целью найти заметку, связанную с неприятной ситуацией с парнем, который мне нравился и немного поднравливается, если честно, и сейчас.
Ее пока не нашла.
Зато нашла некоторые веселые вещи.

"Тут я не нахожу облегчения: это та же самая боль вторвенства"

"Я смотрю на идущие поезда,
В которых целуются парочки.
А мне некогда!..
Мне никогда
Так не хотелось взахлеб
Обожания выпить."

"Я еду, а божественный художник
рисует акварелью на ходу
Шагает ночь, легко и крылоного,
В надушенном пионистом манту. "

"Вся Боржоми выпита,
все песни спеты,
все солнца выжжены.
Но последняя песня
Так мастерски спета,
Что и не скажешь,
Что мы - безбожжны"

"Легкая и мраморная, как балерина, с непомерно тяжелой сумкой для лучистых костей, что Вас вынудило взгляд завернуть в пушистость ресниц?"

"Не могу прямое слово бросить,
Только так вот - вкривь да вкось.
Только знай: на следуйщую осень
Чайник ставь и с поезда встречай"

@темы: стихи, кусок рифмованного

---

Bite hard!

У меня такое нереально шампнаское настроение от того, что я не идеальная.
Я позволила в этот моменте себе быть не идеальной.
Быть такой, какая я есть.
Тупой.
Бесполезной.
Ленивой.
Не знающей всего.
Не получающей удовольствия от учебы.
Матерящейся.
Той-которой-нужно-похудеть.
С несовершенствами кожи.
С грудью-не-третьего размера.
Такой, которая не знает, куда идти и как стараться, чтобы выиграть бой, стать злой стервой, оправдать ожидания, выиграть конкуренцию.
Той, которой так и не удается избавиться от страха и стыда.
Той, которая боится одну из своих одногруппниц!
Я позволяю себе быть такой. Я посылаю всех на х*й.
И меня так попускает.
И пару секунд я чувствую себя вне систем и вне оков; и я бы смотрела королю мира в глаза и улыбалась, потому что мне было ничо не надо.
Потому что я - это я, какая я есть. Весь конденсированный страх провалиться испаряется. Я могу быть кем угодно в устах всех - ботаником, уродиной, стеснительной дурой, слабохарактерной трусихой - это больно, уже больно, когда все прошло, когда это догоняет и бьет ножами в горло. Но тогда я непробиваема; неуязвима.

Но цепи возвращаются. Это грустно.
Есть, правда, еще одна утешительная плюшка - мое сознание уже имеет опыт бытия собой, не-отторжения себя.
Как бы было легко и фантастично постоянно в таком состоянии. Это возможно?

---

Про раздражение и злость к Н.
Слишком часто?

@темы: психологическое, к О

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

сублимация это полезно; но помагает не всегда

Я хочу вогнать нож тебе в спину!
И провернуть древко
Я этот мир покину
Как-то, надеюсь, легко.

Бешенство пенится в горле;
я задыхаюсь от слез.
Кем же ты станешь в морге?
Просто исчезнешь, умрешь.

Боль несказанная душит
Жжется и кровь кипятит;
Разума всплески глушит
В голову мелко стучит.

Я удержусь, чтоб не плакать
Ком шерстяной проглотив.
Если учуешь запах,
Подумай, что аперитив.

Боль закипает в горле,
Делая сложным "дышать"
Если есть кнопка в (морге? тут что-то сил у меня не хватило)
Я бы хотела нажать.

@темы: кусок нерва, стихи, кусок рифмованного

---

Ахаха, наверное, одна из немногих открытых записей этой категории :)

Правду говорят - если человек начинает копаться в психологии, он, в первую очередь, хочет наладить что-то в себе.
Вполне вероятно, что он после этого станет психологом.
Но сначала - в себе.
И теперь, читая "О психоанализе", я вдруг поняла, почему вы спрашивали меня о том, что я чувствую.
И меня это даже бесило, и хотелось поорать: "Ну не знаю я, не знаю! Зачем человека мучить-то?! Дайте мне инструкцию, как быстро стать такой, такой и такой и - желательно - чтобы ничего напряжного делать не надо было! А то, я чувствую, сделать у меня не получится! Но стать мне очень надо!"
а я так переживаю по поводу разговора на счет ванной :ООО ужаснах
Но не об этом сейчас речь. А о том, что я теперь начинаю понимать: таблетки не будет (хотя это до сих пор больно, так больно лупашит по почкам: то есть, как не будет?! О_О А секты-позитивная психология-массовая культура - предлагают!! )
Таблетки не будет и, чтобы ответить на вопрос, "что ты чувствуешь?", я просто должна прислушаться к своим бредовым ассоциативным мыслям; не напрягаясь по поводу того, что же я чувствую - в момент прочтения, скорее всего, ничего, или что-то левое, или радость от получения письма - а именно то, что приходит в голову - первое, пойманное. У меня никогда, ни разу еще не получалось схватить эту ассоциацию.

@темы: психологическое, к О

---

Мозг, где ты? )

перехід від наративного символізму до інтертекстуального та пошук сенсу інтертекстуальності як ностальгія за салом! (в оригинале - за салоном