-О-о, дорогущий гаджет! - начал первый, вертя в руках небольшой сенсорный телефон.
-Чуть ли не круче шестого айфона! - поддакнул стоящий рядом.
По кучке прокатился гогот. Трамонтана почувствовала, как на глаза накатили такие ненужные сейчас слезы.
-Ути-пути, мы еще реветь будем! Ну конечно, такая крутая штука - вдруг поломают или разобьют?
Адо сглатывала комок в горле, но он никак не уходил. Сил говорить не было. Трахею будто набили колючей проволокой, так что даже одно слово стоило бы девушке жизни.
-Слушай, я такого крутого никогда не видел! Можно, я поиграюсь с ним и отдам в конце дня?
"Никто не поможет и не спасет. Не поможет и не спасет"
-Отдай.
-О-о, надо же! Мы и такие слова знаем! А ты забери! - парень, который был явно намного выше Адо, поднял руку вверх, так, чтобы та не смогла дотянуться.
Трамонтана стояла на месте, упорно пытаясь не расплакаться. Голова грозилась взорваться от сдерживаемых рыданий. Что она такого сделала? Пусть это уже скорее закончится... Хоть как-то!
Авиана и не подозревала, что придет в голову этому отродью человеческого племени. Он вдруг улыбнулся, развернулся в сторону небольших перил, обрамлявших летний садик на крыше, и насмешливо спросил:
-Если так сильно надо - лови! - с этими словами размахнулся и зашвырнул телефон со всей силы.
Благо, реакция не подвела, не смотря на полуобморочное состояние.
Адо разбежалась, махом перепрыгнула перила и открыла крылья. В голове билась только одна мысль - "Хоть бы поймать!"
Перехитрить ускорение броска и свободного падения.
От мощных взмахов на пределе возможностей сильно тянуло в спине, да и крылья были будто не свои - плохо слушались, сопротивлялись напору. Но желание поймать было выше всего. Когда Адо почувствовала в руке привычно шершавый корпус, внутри будто что-то отпустило. Но в следующую секунду ноги пронизала боль. Хорошо, что упала она не на прямые ноги, и перед самой землей пару раз взмахнула, пытаясь амортизировать удар. Пятки прошибло иглами, как всегда, когда прыгаешь с высоты, девушка не удержалась на ногах и упала на колени - снова больно. Но телефон крепко сжимала в руке.
На крыше, наверное, все хохотали с этого случая. Как же! Уморительнее некуда! Заставили тупую курицу показать оперение из-за такой безделушки. Слезы снова навернулись на глаза. Волна душевной боли захлестнула, делая физическую менее значительной. Кое-как, опираясь на руки, Адо поднялась. Крылья казались непомерно тяжелыми, ноги едва держали. Сначала показалось, будто на штанах пыль - упала она все-таки на асфальт, но затем девушка заметила, что это две дырки - побольше и поменьше - а сквозь них сияли две сбитые коленки. Идти было больно, но лететь она не могла. И куда теперь? В медпункт, по дороге ловя на себе сотни насмешливых взглядов?
Да-а, пожалуй, так ужасно ей никогда еще не было. Хотелось упасть и умереть, прямо здесь, чтобы забыть это чувство, эту боль, разросшуюся до невероятных размеров, заполонившую все.
Даже тот факт, что она поймала все-таки этот чертов телефон, уже почему-то не радовал. Хотелось самой швырнуть его об землю. Хотелось кому-то передать свою боль.
Теперь сегодня домой добираться еще и в драных штанах, потому как позвонить и попросить принести сменку было некого. Слезы снова навернулись на глаза, но Адо смахнула их. И твердо решила позвонить маме и сказать, что она так больше не выдержит. Или умрет, или в больницу эту загремит, как она там называется? А, психушку.
Боль заполнила все ее естество. Трамонтана двигалась, будто на автомате, стараясь ни на кого не глядеть, ни о чем не думая.
Мысли превратились в какую-то кашу, нельзя было выцепить ничего конкретного, но в то же время каждая жалила, будто игла.
За что они так с ней? За что?!
Боль бессильного непонимания пульсировала, подстроившись под ее сердечный ритм. Дышать не хотелось.







П.С. Меня еще ждет зарисовочка про тех трех кадристок, бога-кота и "девки, он же - божество!"
И кусок урурушности к этой, если будет настрой.