А у меня что-то
My heart’s a stereo!
Я улыбаюсь и кладу письмо в почтовый ящик. Сердце сжимается с такой силой, что, кажется, кровь проступит на коже и пропитает одежду. Сладкое и головокружительно волнение, дивный туман наполняет голову. Что я делаю? Что? Зачем? И откуда во мне столько нахальной храбрости, столько этого «а-а, будь, что будет!» Разворачиваюсь и ухожу с почты. Теперь доверить все случайности. А вдруг не дойдет? Или вдруг он прочтет, но ничего так и не скажет? Это не то, что сообщение вконтакте – я точно знаю, читал или нет. А так прочтет все это, всю мою душу, вывернутую наизнанку и сделает вид, что не получал ничего. Если ему все равно, просто чтобы не усугублять, не выяснять это все. А что я тогда? Я просто переболею этим, переболею, забуду.
«Я знаю, что ты этот текст не прочитаешь, если я сама тебе его не покажу. Таких случайностей не бывает. Одна на миллион, на триллион. А я не хочу показывать. Мир будет знать об этом, а ты – нет. И в этом какая-то своя ядовито-сладкая приятность спряталась. Плюс приятность в том, что вероятность остается. Мизерная, но есть. Не ноль ведь. Не ноль.
Так вот, о чем это я. Начну издалека, с социально-политического. Нынче все привыкли брать. Брать, брать, накапливать массу за своей прочной хитиновой броней. И я тоже. За броней ведь мягкое тельце, которое так легко ранить неосторожным словом или косым взглядом. И поэтому нужна масса, нужны подпорки, нужны вещи, которые станут этим хитином, этой защитой – косметика, одежда, крутой телефон. Все то, за чем можно скрыться от мира, живого и пылающего. От мира ранящего. Но в чем суть. Если только брать, не отдавая ничего, в оболочке становится неудобно. К тому же, скоро станет-то и брать нечего, так как никто не подумал даже об отдаче.
Я никогда особенно не верила в закон кармы. Может, это все случайности, ситуативные и мелкие, как песчинка на ботинках Бога, даже меньше. Но они есть. Когда я отдаю добро, добро приходит назад. И, говорят, что даже в приумноженном размере. Но отдавать ведь так сложно. Хотя это так просто: отдай глоток любви и получишь графин. Отдай озеро любви и получишь количество, равное воде Великого потопа.
И что я хочу этим всем сказать. Я хочу научиться отдавать. Тем более, сейчас такое время, когда дарят подарки. И я буду дарить их не просто лишь бы подарить что-то. А отдавая свою любовь, настоящую, теплую и влажную. Сырые мысли своего разума. Сырые чувства.
Я хочу приходящий год прожить не так, как этот. Как и все. И все. Каждый год строятся планы, а первого января они отпадают за ненадобностью. Кого обманывать? Зачем обманываться? Просто начни с мелочи. Прямо сейчас. С маленькой-маленькой мелочи. Сделай чай подруге, позвони маме, скажи кому-то комплимент, сделай подарок своими руками и подари человеку, который вовсе этого не ожидал. Будь неожиданным. Будь чудесным. Будь отдающим. Будь любящим, даже если не знаешь, любят тебя или нет. Для этого нужно настоящее большое и храброе сердце. Храброе, как у героев романов. Потому что храбрость – это показать себя таким, какой ты есть, неприкрытым, без панциря.
И это ли не время, чтобы побыть таким? Пусть попробовать. Пусть на пару дней или на пару чудесных часов. Иначе зачем их называть чудесными? Ведь объективно ничего чудесного не происходит. Да и не произойдет! Я думаю, что это часы, в которые мы должны создавать чудеса. Как минимум попробовать, вдруг понравится. А там глядишь – распробуем, втянемся и прослывем знатными кудесниками и просветленными по жизни.
И тогда, по закону кармы, который, кажется, работает (а если нет – пусть это будет плацебо), все это вернется.
И я хочу попробовать все это. Быть неожиданной. Дарить подарки от чистого сердца. И дарить любовь, даже не зная ответа. Кое-где он и не требуется. А кое-где – все на мой страх и риск.
Но разве риск не благороден в такое время, в таку-у-ую ночь?!
В Новогоднюю! Ночь, когда все возможно. Когда люди могут творить чудеса.
P.S. Это как раз тот случай, когда не свой страх и риск.»
Дни тянутся медленно. Медленно и мучительно. Каждый новый день проходит так медленно, будто я пытаюсь прожевать старую затвердевшую ириску. Зубы ломит. Но с другой стороны, оглядываясь назад, я понимаю, что дни летят, будто пули. 14 дней. Ровно столько должно идти письмо от моего дома до его. И не смотря на то, что сегодня тридцатое декабря, все же рабочий день. Четырнадцатый. Меня колотило в лихорадке целый день. Я проверяла скайп, контакт и даже электронную почту буквально каждые пять минут. А что, если письмо потерялось? Или он решил не отвечать? Или он тоже письмом ответил, и теперь тоже 14 дней ждать? Последний вариант нравился больше всего. Он давал надежду. Он давал шанс еще целых 14 дней жить, пусть и отравляя себя пустыми фантазиями, но все же. Если бы полный крах наступил сейчас, это было бы очень некстати. Особенно учитывая, что как год встретишь, так, мол, и проведешь.
Ответа не было. Ни в тот день, ни на следующий. Глухо. Глухо. Они даже не общались все это время, хотя обычно переписываются 24 часа в сутки, не зависимо, ночь это или день. И хорошо, с какой-то стороны хорошо. Иначе я бы не выдержала и написала ему, спросила про письмо и призналась бы. Не выдержала. А так… Удастся сохранить остатки гордости.
Я тоскливо ткнула на кнопочку «обновить». Все еще ничего. Да и не будет уже, что уж там. Почему-то даже не плакалось. Внутри было глухо и гулко, как будто все вдруг оттуда вырвали, вытащили. И что теперь делать? Как вести себя с ним? Как обычно вряд ли получится… Удалить к чертям собачим отовсюду, поступить, как типичная истеричка? Да и черт с ним, пускай так! Но, может, хоть быстрее забуду, чем фальшиво улыбаться и…
На кровати пикнул телефон. Я устало подтянула его к себе, лениво провела пальцем по экрану. Наверняка снова какая-то реклама, разошлите поздравительные сообщения, бла-бла…
Сердце бухнуло с такой силой, что стало больно, а затем, кажется, пропустило удар. Глаза в двадцатый раз механически пробегают по тексту, но я, кажется, теряю способность понимать.
«Давай встретимся, нужно это обсудить. Я уже в аэропорту, вылет через час.
P.S. Я тебя люблю».