-Подбери полы, - прозвучало в темноте. Рамаинен резко, рефлекторно распахнула глаза.
Комната, освещаемая множеством свечей, утопает в теплой желтизне. Повернувшись спинами к Адо стоят две женщины: старше и молоденькая девушка, почти девочка даже. Младшая по указанию склонилась и что-то там поправляет. Перед ними, насколько Адо могла видеть, на низеньком столе или чем-то похожем лежал человек.
"Монастырь? Очередной пострадавший? Только вот кто эти двое, раньше не видела их..."
Мысли роились в голове, не давая сосредоточиться - поэтому, наверное, контуры предметов казались такими размытыми. Рамаинен сделала пару шагов и замерла, пораженная. Нет, это не монастырь. Что-то с этим местом было явно не так. Девушке казалось, что она даже своих шагов не ощущает. Чувствуя, как внутри закипает страх, Адо набрала воздуха и тихонько позвала:
-Эй! Что это за место? Кто вы?
Пять бесконечно длинных секунд она рисовала в воображении, какими монстрами могут оказаться те, кто обернутся. Но ничего не произошло. Они не услышали. Рамаинен подошла еще на пару шагов ближе и замерла в страхе и нерешительности.
Тем временем находившиеся в комнате, казалось, даже не замечали ее присутствия. Закончив свои дела, они отошли назад, заставив Адо отшатнуться в испуге, и вскоре вышли. Рамаинен была так шокирована увиденным, что даже не обернулась на звук закрываемой двери. На множестве составленных лавок (штук шесть, пожалуй), лежала девушка-авиан.
Это подтверждала одежда и огромные распахнутые крылья. То, что она спала в таком положении, прямо на спине, на крыльях, говорило об одном - она мертва. Могла быть, конечно, еще и в обмороке, но эта мысль пришла позже, чтобы смягчить интуитивную и, скорее всего, верную догадку.
Адо сделала еще пару шагов. Смотреть не хотелось, но взгляд сам блуждал по телу, подмечая делали.
Вот к чему были эти полы.
На девушке надет традиционный костюм авианов - белый с красным, длинная юбка, гораздо длиннее, чем нужно для удобной ходьбы, и длинные рукава. Адо подошла еще ближе и заметила: под сложенными друг на друга руками погибшей где-то чуть ниже пупка виднелся большой красный круг.
Рамаинен вздохнула. Это платье было традиционным нарядом для первого дня свадебных торжеств и обозначало чистоту и простоту молодой девушки. На второй день она должна была бы переодеться в наряд, расшитый сложными узорами, иллюстрирующий всю жизнь авианов.
А еще в этом платье хоронили незамужних девушек.
Тревога уплывала, сменяясь глубокой грустью. Рамаинен подошла ближе, аккуратно минуя размашистые крылья, и стала у изголовья. Лицо было невероятно спокойным, умиротворенным и знакомым. Почему-то захотелось расплакаться. Адо сделала шаг ближе, даже немного подалась вперед, нахмурилась. Где она могла ее видеть? Или это просто кажется? Ведь в монастыре она уже стольких приняла и отправила в свет - тот или этот - что бессмысленно пытаться припомнить.
Осознание ударило, как резкий запах.
Это была она.
Рамаинен резко отшатнулась. Сердце неистово трепетало. Она умерла? Умерла-а?!

Адо открыла глаза и лежала молча пару секунд, пытаясь осознать, что произошло. Затем вздохнула облегченно, а после - застонала от досады. В те краткие мгновения, пока в лазарете никто не рожал и не умирал, когда можно было хоть немного передохнуть, ей снились кошмары. Хотя этот сон кошмаром в прямом смысле не был. Просто мертвое тело. Ее мертвое тело. Адо вздрогнула от воспоминания. В узкое монастырское окно проникал сочно-желтый луч. Недавно свело, значит. И почему никто не ворвался к ней в комнату с криками бегом спускаться? Затишье, что ли?

-Что значит, когда снится свой... эм... тело, - Рамаинен осеклась и посмотрела на настоятельницу.
Та легко-легко улыбнулась и ответила спокойно и медленно:
-Ничего не значит. Сон это просто сон, Адо. Не у всего есть подтекст. Разве что, может, твое тело пытается сообщить, что оно не выдерживает такой нагрузки - так что иди и попробуй заснуть еще раз, пока есть возможность.