Шамсин сидела, сложив ноги по-турецки, и тупо глядела на древесный рисунок досок палубы. Летняя ночь принесла долгожданную прохладу, и соленый ветер перестал быть таким назойливым и обжигающим. Скоро станет холодать. Скоро они заплывут в другие воды - воды ее моря, холодные и черные.
Они везли ее домой.
***
-Я хочу похоронить ее, так как хоронили раньше, - мелкая говорила так тихо, будто охрипла сразу и бесповоротно. - На пылающей ладье.
Она отошла на шаг и сощурилась. На внезапно постаревшем лице, в белых и редких волосах сиял дивной красоты венец. Два распахнутых крыла, казалось, сверкали не смотря на то, что солнца не было.
Шамс закрыла глаза и выдохнула. Этот венец не сгорит и не заржавеет, не сломается под напором каких бы то ни было сил. Так должно быть, во всяком случае.
***
-Эй! - крикнула юная пирокинет, размахивая какой-то рассыпающей блики тонкой вещицей. - Смотри, что я нашла!
Старшая с трудом могла рассмотреть предмет, пока, наконец, ученица не оказалась рядом. Хотя в этой жизни все знания мира до сих пор были открыты ей, а вещица вызывала какие-то смутные воспоминания, но почему-то ей не хотелось узнавать, с чем они были связаны.
(венец принадлежал Шамсин, после того, как перешел ей от бывшего вождя шестикрылых; также он был ее в пиратской реальности, она носила его в храме; и вот он был найден здесь, с одним оплавленным крылом)