Я очнулась на дне огромной бездны. Я всегда была тем, как я есть, и никогда не была кем-то другим.
Бездна оказалась не такой страшной, как должна бы. Тут протекала медленная и мелкая, но очень чистая речушка, по берегам которой росли странные блеклые растения. Многие на ощупь были колючими, некоторые - пушистыми. Вниз по течению я нашла сухую пещеру, но у меня не было ничего.
Я осознавала, что мне нужно развести огонь, приготовить еды, обустроить укрытие, что нужно найти путь наверх.
Я не знала только одного - кто я и как сюда попала.
Не помнила ничего. При попытках мое сознание встречалось с кромешной тьмой, в которой не было видно ни зги. Так что после энной попытки мне расхотелось туда лезть. Мало ли. Говорят, мозг напрочь забывает события, которые могут разрушить психику.
Я знала, что я человек. У меня осталась масса человеческого: даже биологические часы. Потому что в какой-то момент я отчетливо поняла, что, будь я на Земле, уже бы наступил вечер и ночь.
Но он не наступал. Синяя полоска высоко вверху не изменила цвет даже на полтона. Хотя кто знал, на открытом ли я просторе и настоящие ли скалы вокруг.
Голод возрастал. Воды была вкусная, но от нее начинало тошнить. Расщелина казалась бесконечной - сколько бы я ни шла в одну или в другую сторону, она не изменялась.
Чуть позже, сидя у пещерки, я решила, что нужно как-то отмечать время, иначе можно сойти с ума. У меня не было ничего, кроме своих ощущений - именно они стали часами. Я поставила первую засечку на самой толстой ветке голого куста, росшего рядом с входом в укрытие. Было неясно, сколько еще продлится день, поэтому я решила, что нужно научиться разводить огонь и обследовать пещеру. А еще все-таки найти поесть.
Ничего не вышло как с огнем, так и с едой. Я легла спать у входа в пещерку, но сон не шел. Усталость и голод и были, и нет одновременно. Может, я все-так и спала - трудно было сказать, а может, моргнула.
В любом случае, ничего не изменилось, и совершенно нельзя было определить, сколько времени прошло. Я посомневалась, но вторую засечку на кусте не поставила.
Тогда я поднялась и решила идти в какую-то одну сторону - дорога не может быть бесконечной, а если я обойду по кругу, то, как минимум, вернусь на прежнее место.
И я вернулась к тому же - та пещерка, рядом куст и блеклые растения. Только на стволе уже не было засечек. Сколько бы я ни шла обратно, куста с надрезом не нашла.
Тогда я решила, что, наверное, сошла с ума.
Может, мое тело на Земле закрыли в какой-то психбольнице, а мое сознание бродит тут.
Но даже у шизофреников бывают просветления.
Голод, усталость и холод уходили.
Тогда я просто села на относительно сухую землю и решила ждать. Ждать ремиссии и возвращения во вменяемое состояние.
Становилось хуже. Смывалось ощущение времени. Внутренние часы все с большей и большей амплитудой отмечали какие-то отрезки как сутки. Наверное, если бы у меня было воспоминания, я бы и здесь рехнулась, и мне казалось бы, что эти люди рядом. Мозг стал бы проецировтаь их в реальность, да так детально, что я бы верила, что они здесь.
И большой страх таился тут: а как тогда отличить безумие и трезвость ума?
От этих мыслей мороз пробежал по коже.
Я подумала, что Робинзон Крузо спасся тем, что ему необходимо было выживать.
Мне - нет.
Поэтому вскоре мое сознание должно было угаснуть на дне этой огромной расщелины.