Вернулся, как всегда, на пару минут опережая полночь. В доме тихо и темно – обычное дело раньше. Сейчас, в общем-то, тоже никто никому не обязан, но последнюю неделю (или две?) Санджи задерживался допоздна, чтобы поприветствовать его и подать легкий ужин. В редкие моменты, когда завтра никому никуда не было нужно, в это время загул только достигал апогея. Зоро с содроганием вспомнил, как эти двое решили вместе с Нэн «посмотреть» футбол. Точнее, он увидел только результаты разрушений – два ящика пива (при этом выпито было от силы бутылок 5-6), десять коробок с пиццей, тотальный бардак в прихожей, разобранный диван, подушки по всей квартире и мирно сопящие болельщики, сгруппировавшиеся кучкой на остатках дивана. Со слов прислуги, тут творилось нечто непередаваемое, шумное, непонятное, громкое, даже матерное. На последнем Зоро решил, что вышвырнет этих проходимцев за шкирку, но никого толком не удалось разбудить. На следующее утро проходимцы очень извинялись (извинялся Санджи, Шамс дрожала от испуга), быстро все убрали и испарились на остаток дня.
Зоро хмыкнул, поднимаясь наверх – чего это все так рано улеглись? Обычно хоть кто-то, да не спит. И часто среди этих кого-то была и Нэн, что не могло не раздражать Ророноа. Прошел мимо выделяющегося в темноте фортепиано, ухмыльнулся, предчувствуя завтрашние мучения, аккуратно приоткрыл дверь в комнату сестры. Глаза уже привыкли к темноте в достаточной степени, чтобы различить милые черты, вырванные из мрака бледным лунным светом. Даже шторы не задёрнуты. Странно. Неужели так бесились, что попадали спать, как были? Замер на пару секунд, послушал. Дыхание мерное, спокойное. В любом случае, все хорошо. Ещё один день прожит…
На завтрак были вчерашние круасаны, немного джема и чай, что странно. Санджи готовил так хорошо, что никогда ничего не оставалось, и повару приходилось вставать жутко рано, чтобы успеть приготовить что-нибудь более или менее приличное. Но Зоро почему-то чувствовал себя таким измотанным в самом начале дня, что не стал придавать значения деталям. «Должно быть, поехали в супермаркет». Время от времени они устраивали такие заезды, возвращаясь с 4-5 огромными пакетами, полными самой разнообразной еды, напитков, иногда даже чего-то полезного для дома или, ещё реже, одежды. Хозяина дома не насторожило ни то, что все машины на месте, как и то, что из «общей кассы» не взято ни купюры. Весь день был какой-то неуютный, раздражающий, что-то на границе сознания мешало, но никак нельзя было уловить, что. Совершенно невозможно работать Все вздохнули с облегчением, когда босс в крайне странном и невиданном ранее настроении уехал пораньше – около четырех. Повинуясь неведомому порыву, заехал даже за хорошей выпивкой и каким-то дорогим тортом (Санджи всё равно раскритикует, ну да это и не ему, а леди). Захотелось кк-то устроить праздник, собрать всех вместе – и горячо любимых, и до колик раздражающих.
Приехал. В доме так же пусто и тихо. На кухне – никого. В двух залах тоже. Пианино нетронутое, закрытое. Никаких вещей, обуви, сумок, курток. Поставил торт и шампанское на столик. Это уже начинало раздражать. Не хватало ещё… Проверил ванные: и правда, ничего не осталось. Две щетки и два полотенца вместо четырёх, нигде нет и напоминания. Скрепя сердце, аккуратно стучит в комнату Нэн и входит, не дожидаясь ответа. Она не вставала с кровати: лежит на спине и, на чудовищную секунду показалось даже, что не дышит. Целует в лоб.
-Сестренка, что произошло?
Молчание.
-Они что-то тебе сделали? Что-то украли и сбежали?
На последнем – шумный вздох. Остынь, Зоро, сам прекрасно понимаешь, что всё на месте. Они просто уехали, вот и всё. Всё на месте, кроме самого охраняемого, самого дорогого! То, что больше всего хотел уберечь, потерял легко, даже не заметил, не понял, как оно выскользнуло из пальцев. Он не увидел, а эти даром времени не теряли – поймали и забрали себе. Самое дорогое. Сердце его сестры.
-Не стоило их вообще сюда пускать! – нарастающее раздражение, злость. – Я заставлю их извиниться перед тобой, на коленях ползать!..